Разговорам о том, что России пора сворачивать с пути исключительно сырьевого придатка сегодня столько же лет, сколько и независимости страны. Однако в последнее время действительно появились те позитивные моменты, которые указывают на возможность реальной модернизации подхода к развитию России.

Политической составляющей перемен стал фактор отсутствия рисков выпустить бразды правления государством у действующей власти: если ранний (в политическом смысле) Владимир Путин сосредоточил внимание на усилении своих позиций, то сегодня президент может не сомневаться в долгосрочности своих полномочий, какие бы выборы в стране не прошли.

Такая политическая независимость позволяет сполна ощутить проблемы российской экономики, не способной все еще выживать без привязки к ресурсным торгам. И программа развития промышленности – это то, что и помочь может, и для чего у страны есть инновационный потенциал.

Современные методы сварки, лазерная резка, высокоточные машины – у России действительно все это есть, но – на уровне потенциала. Научный мир страны сохраняет сильнейшие возможности в плоскости физико-математических наук, на которых построены передовые технологии. Да, соревноваться с тем же Китаем пока нельзя, но зато можно пойти в привычном для себя направлении.

Программу развития промышленности России ни в коем случае нельзя рассматривать отдельно от инновационной составляющей: проблемой науки в новых реалиях было то, что ее плоды трудно конвертировать в практическую составляющую.

Бизнесу оказались не нужны сверхточные системы расчетов космических процессов, а ученые не смогли приспособить свои знания под потребности прагматичных предпринимателей. Вернее, если договариваться сторонам и удавалось – это было исключением.

Промышленность сегодняшних дней уже не может просто опираться на ресурсную базу: стандарты зарплаты в стране растут, дешевизна рабочей силы отходит, а обычное сырье также проще будет продать, чем недостаточно прагматично использовать в производстве. Нужны технологии.

Владимира Путина не так давно обвинили, что он не видит перспектив в отечественной науке. В ответ Путин привел пример математический гений Перельмана, однако этот пример можно считать неудачным для президента: такого рода исключения стоит оценивать именно как исключения.

Для Путина на этом фоне стало делом чести доказать, что он – не противник активного развития российской науки, которой не нашлось места в фонде Сколково. Программа развития промышленности в стране вполне способна обеспечить инвестиции именно в науку, однако без риска потерять деньги, как если бы это был социальный проект.

В общем-то, общество еще дошло и до того понимания (дошло само – естественным путем, в силу времени), что прикладная наука может и должна существовать в России. Без этого даже добыча ресурсов не станет панацеей экономического выживания.

Важно и то, что у идеи развития сектора промышленности в России нет оппонентов: даже политические противники не станут критиковать те перемены, которые начинают просматриваться: здесь вопрос из политического превращается в исключительно экономический.